В «Забриски Пойнт» Антониони, этот элитарный, объективистки бесстрастный режиссер, обнаруживает себя с совершенно неожиданной стороны. Он не только смело «прорывается к массам»—обращается к самым актуальным и всеобщим проблемам века, но и занимает как художник и гражданин строго определенную социальную позицию.
Антониони говорит яростное «нет» традиционным ценностям капиталистического строя и американизму как системе идеологических и эстетических норм. Современное буржуазное общество показано в фильме «Забриски Пойнт» как общество насилия, жестокости и бездуховности.
Антониони говорит решительное «да» белым и неграм, студентам и рабочим, хиппи и не-хиппи — всем, кто только протестует против сытых и довольных.
Эти сытые и довольные рисуются порою в гротескном, иногда в комическом плане; бизнесмен же Аллен в блистательном исполнении Рода Тейлора дан как фигура крупная, внушающая к себе уважение. Тем не менее и Аллен, и дельцы, собирающиеся на его вилле, и туристская пара, сокрушающаяся, почему в Долине смерти до сих пор не выстроен кинотеатр, все это люди деперсонализированные, одномерные — родные братья бизнесменам и технократам «Ночи» и «Затмения». Они не способны к подлинно человеческим, духовно-бескорыстным контактам ни друг с другом, ни, тем более, с инакоживущими. В «Забриски Пойнт» некоммуникабельность трактуется как закономерное порождение «общества потребления», то есть Антониони не отказывается от традиционной для него темы отчуждения, но развивает ее в новых социальных измерениях.
Не оставлена им и проблема конформизма. Но теперь она берется не столько в философско-психологи- ческом, сколько в сугубо практическом аспекте. На студенческом собрании, снятом с документальной достоверностью (многие кадры действительно документальны) разгорается дискуссия между представителями тех или иных групп и кружков, каждый выступает с юношеской горячностью и нетерпимостью. И вдруг, как ледяной душ, бьет реплика Марка: «Я тоже готов умереть… Но только не от скуки».
Аудитория возмущена. Кто-то предлагает заклеймить ушедшего Марка как буржуазного индивидуалиста, другой вспоминает о роли организации в революционном движении и обвиняет Марка в анархизме.
Комментарии закрыты.