Религия

Британцы, пожалуй, одна из самых нерелигиозных наций в мире. Казалось бы, чего только уже не сделала англиканская церковь для признания тех самых прав и свобод личности, которые являются для британцев самыми святыми ценностями в жизни. Даже в Вестминстерском аббатстве, где испокон веков венчались члены королевской семьи (там в том числе проходила роскошная церемония принца Уильяма и Кейт Миддлтон, за которой затаив дыхание следил весь мир), частенько читают проповеди женщины-священники.

Толерантность и христианское приятие достигли такого уровня, что в англиканских церквях чисто из «туристического интереса» причащаются даже китайские студенты, и это уже никого не удивляет. А в свободное от служб и молитв время там проходят вечера танцев и знакомств «для тех, кому за…». При этом многие британцы (особенно молодые) все равно свою Церковь терпеть не могут, а религию считают «опиумом для народа».

Собственно, и большинство людей старшего возраста никакого трепета перед религией не испытывает, а в церковь ходят разве что по старой привычке, под Рождество. «Нет ничего лучше, чем как следует набраться в баре, а потом громко петь рождественские гимны в местной церкви, — делился со мной один знакомый пожилой банкир из Barclays. — Без этого для меня праздник не в удовольствие».

За последние годы количество людей, посещающих церковь, значительно сократилось — и это при том, что агностиками и атеистами себя считают всего лишь 33% населения страны. Еще лет пятьдесят назад более половины населения Британии ходили на службы. Ожидается, что в последующие годы тенденция падения интереса к христианству сохранится. По прогнозу Христианского фонда гуманитарной помощи и международного развития Tearfund, с 1980 по 2020 г. количество бриттов, регулярно посещающих церковь, сократиться на 55%. Собственно, потеря интереса к религии в стране ощущалась еще в 1960-х. Всего за 36 лет, с 1971 по 2007 г., количество прихожан англиканской церкви сократилось на 43%, в то время как население

Великобритании выросло на 9,37%. Крестят в стране менее 20% младенцев (еще в 1950 г. крещеных детей было 67%), и цифры продолжают падать.

А вот представители других конфессий, надо отметить, ценят в Великобритании то, что исповедовать любую веру в стране можно свободно и открыто. К примеру, у моей станции метро с завидной регулярностью по вечерам, в часы пик, расстелив термоядерной расцветки рабочую куртку, бил поклоны (видимо, в сторону Мекки) работник метрополитена — выходец из какого-то арабского государства. И никто не замирал от удивления, не показывал на него пальцами, не крутил у виска, не шипел «понаехали тут своими коленками наши станции протирать» и «совсем обнаглели». Возвращающиеся с работы аккуратные британские клерки, пожилые леди и развязные подростки реагировали абсолютно одинаково — ровно таким же образом, как они отреагировали, скажем, если бы он присел отдохнуть. То есть не обращали совершенно никакого внимания и спокойно направлялись домой, в Tesco за продуктами или в ближайший бар — отметить окончание очередного рабочего дня.

Помню, как-то я смотрела документальный фильм Би-би-си об исламе в Великобритании. Кстати, надо отдать должное общественному британскому телевидению: в отличие от большинства российских каналов, подобное кино делается не для того, чтобы испугать зрителя до смерти, чтобы он перестал спать ночью, боялся женщин в платках и на выборах голосовал «за кого надо». Цель — познакомить обывателя с другой точкой зрения и чужой культурой. Поэтому в документальных фильмах Би-би-си на подобные темы, очень тонкие и опасные для многонационального общества Британии, нет ни надрывающей душу музыки, ни загробного голоса за кадром. А есть трезвое и спокойное повествование — причем, как правило, от первого лица.

Потому она, наверно, и великая, эта Британия, что не пытается ни понять, ни осудить, ни одобрить. А принимает все и всех с королевской сдержанностью — такими, какие они есть, в глубине души надеясь, что они, эти варвары, пришельцы, загадочные люди с планеты по ту сторону острова, как-нибудь сами сделают выводы и поработают над своими манерами. А в чем же еще истинное величие, если не в этом?

Впрочем, это уже лирическое отступление. Так вот, смотрела я передачу об исламе. И все было достаточно предсказуемо, пока на экране не появилась женщина в чадре. Надо отметить, подобные дамы на улицах Британии долгое время оставались для меня загадкой. Как и большинство жителей острова, я втайне считала, что их привезли сюда жестокие садисты-мужья, выходцы с Ближнего Востока. Выписали себе жену по телефону с малой родины, надели на нее чадру и заперли в четырех стенах, строго-настрого наказав передвигаться исключительно по маршруту кухня — рынок — магазин — кухня.

Конечно, на острове много и таких историй: свадьбы по телефону с муллой, юные 16-летние прелестницы, ни слова не говорящие по-английски, в тисках 50-летних мужей, которых долгие годы жизни в Британии не научили уму-разуму и подобающему отношению к женщине. Именно поэтому несколько лет назад в стране приняли закон, поднимающий планку возраста невесты. Теперь привозить заграничную жену можно только половозрелую, то есть ей должен быть как минимум 21 год. А требования к доказательствам предварительного знакомства супругов возросли.

Ну, так вот. Судя по этому фильму, все совсем не так (или не совсем так). На экране появилась женщина в чадре и на прекрасном английском, полученном, вероятно, еще в детстве где-нибудь в дорогостоящей частной школе, рассказала, почему она, рожденная свободной британкой, сама выбрала носить чадру — символ порабощения женщины для всего просвещенного западного мира. «Я приняла ислам по своему убеждению и своей воле, — просто сказала она. — Ни мои родители, ни муж не предлагали мне надеть чадру. Мне это нравится, потому что я чувствую себя защищенной. Да, многие люди несколько удивляются, услышав, как я говорю. Просто это необычно, что носящая чадру женщина — образованная англичанка. Но это так. Я горжусь тем, что я мусульманка. И тем, что британка. Я свободна, ислам был моим личным выбором. И я люблю свою страну, потому что нигде в мире я не могу быть настолько свободной в своей вере и убеждениях, как в Британии».