Не претендуя на исчерпывающий анализ темы, рассмотрим ее в тех пределах, в каких интересующее нас явление нашло свое отражение в конкурсных и внеконкурсных программах Московского кинофорума.
Немногим более пяти лет назад на встрече итальянских и советских кинематографистов режиссер Элио Петри сказал лаконично и категорически: неореализм умер. Поддерживая ту же мысль, итальянский критик Фернальдо Ди Джамматео сравнил свое отношение к неореализму с первой любовью: она незабываема, но… уже в прошлом…
— Неореализма больше нет. Теперь это уже история,—утверждал примерно в то же время Леонардо Фи- ораванти, директор Экспериментального центра кинематографии в Риме.
Мысль эта варьировалась на все лады в небольших статьях и объемных работах критиков разных стран. Поддержали ее и советские исследователи кино, хотя в это же время появлялись в Италии такие картины, как, скажем, «Четыре дня Неаполя» Нанни Лоя, «Руки надгородом» Франческо Рози. Но это квалифицировалось, в частности тем же Фиораванти, «не более как отдельные вспышки закончившегося движения».
Была ли истина в этих заявлениях и выводах? В тот момент для подобных заключений имелись все основания. Но при этом не учитывались перспективы, новые возможности развития.
Конечно, когда критик анализирует явления прошедших дней, то временной промежуток в три-пять, а той более лет он порой даже не замечает или сознательно и вполце обоснованно игнорирует. Линии развития той или иной художественной школы, направления прочерчиваются в этом случае смело и решительно сквозь годы и десятилетия. Преемственность обнаруживается через поколения и даже целые эпохи. Другое дело, когда критик сам живет в потоке развития того или иного художественного явления: тогда даже кратковременная, с точки зрения истории, пауза в два-три года кажется ему концом, гибелью и даже смертью этого явления.
Правда, примерно в тот же момент, о котором речь шла выше, в советской критике высказывались и более дальновидные суждения о судьбах итальянского неореализма. Так, А. Караганов писал: «В лучших своих произведениях неореализм поднялся на такой уровень критики существующего порядка, что дальнейшие шаги в этом направлении могіїи быть сделаны только на путях анализа процессов развития реальной действительности с позиций классовой борьбы рабочего класса и его революционной партии».
Прошло всего несколько лет. И вот из Италии на наш фестиваль были привезены фильмы, создатели которых исследуют некоторые события сегодняшней жизни и недавнего прошлого именно с той точки зрения, поднявшись до которой демократический кинематограф Италии и смог продолжить далее так славно намеченный, но, казалось, безнадежно оборванный путь.
Первым в этом ряду следует назвать фильм «Сакко и Ванцетти», поставленный Джулиано Монтальдо, сыном рабочего, участником подпольной борьбы в годы антифашистского Сопротивления.
Дело итальянских эмигрантов сапожника Сакко и мелкого торговца рыбой Ванцетти, казненных в США на электрическом стуле по фальшивому обвинению в грабеже и убийстве, волновало в свое время, в 20-х годах, всю прогрессивную общественность мира. Старые документальные ленты сохранили живые свидетельства — необозримые разливы многотысячных митингов протеста, проходивших в Европе и Америке. Хрупкие от времени газетные страницы, кажется, все еще дышат гневом резолюций и обращений с требованием отменить бесчестный приговор. Семь лет тянулось дело. Семь лет в камере смертников два ни в чем не повинных человека ожидали своей участи. Мир клокотал возмущением. И все же восторжествовали реакционеры, душители свободы, мракобесы, расисты.
Почему же с таким упорством, с такой одержимостью, наперекор всему устроители этого процесса добивались своего? Почему Сакко и Ванцетти все же были казнены?
Комментарии закрыты.