Но вот их узнают вчерашние однополчане и настаивают, чтобы канадские военачальники выдали им этих парней для… суда. Лагерный фашистский «военный трибунал» судит бежавших за дезертирство и приговаривает к расстрелу. А затем немцы требуют от начальника лагеря выдать им и оружие для приведения приговора в исполнение. И все это происходит в первые дни после того, как гитлеровская Германия уже безоговорочно капитулировала.
Почему же вчерашняя фашистская «элита» так настаивает на выполнении своей бредовой, преступной, лишенной всяких, даже элементарных логических оснований акции? И почему высшие представители канадского командования все же прислушиваются к ее требованиям?
Да потому, что и для тех и для других важно сохранить незыблемым милитаристский дух» тот авторитет слепого повиновения, на котором зиждется вся власть общества, основанного на насилии. Буржуазная армия лишена гуманистической цели, она состоит на службе у капитала и призвана силой оружия проводить в жизнь политику господствующих классов. Потому-то империалистическая военщина буржуазных государств, даже враждующих между собой, находит общий язык, когда речь заходит о классовых интересах.
И совершается чудовищное. На пятый день после окончания войны канадские офицеры выдают немецким фашистам оружие для расстрела тех, кто посмел протестовать против гитлеровского военного безумия. Именно классовое, кастовое родство помогло вчерашнему фашисту и именующему себя «демократом» представителю западных союзных армий протянуть друг другу руки. И фильм Монтальдо звучит как предупреждение, как сигнал опасности и призыв к бдительности.
За частным, казалось бы, фактом фильм нащупывает закономерности самоутверждения капиталистического общества. Вложить оружие в руки вчерашним военным преступникам, дать право бывшим нацистам снова карать, казнить, уничтожать — разве история послевоенного хозяйничанья буржуазии не пестрит подобными фактами! Разве натовские генералы, бельгийские акционеры, вдохновители пентагоновцев и прочие и прочие империалистические заговорщики, покушавшиеся на свободу и независимость народов Азии, Африки и Латинской Америки, не использовали так называемых «иностранных легионеров» и прочий международный сброд, костяк которого составляют недобитые чернорубашечники!
Нанося удары по точно выбранным политическим, классовым мишеням, фильмы Джулиано Монтальдо не одиноки в сегодняшнем итальянском кино. Они вяжутся в одну цепь с наступательными, атакующими редуты буржуазного правопорядка картинами Франческо Рози, Дамиано Дамиани, Джило Понтекорво, Элио Петри и других прогрессивных демократических кинематографистов Италии.
Сколь актуален, современен, как метко бьет в цель новый фильм «Кеймада», поставленный Джило Понтекорво по сценарию Франко Солинаса и Джорджо Арлорио!
В картине, хотя ее действие происходит в середине прошлого века, все — символично, и вся она строится как развернутая метафора, за которой проступают контуры иных событий, иного времени.
…В ту ночь, когда сколачивали виселицу для Хосе Долореса, к нему пришел Уильям Уолкер, который возглавлял английские войска, испепелившие целый остров, чтобы разбить негритянскую армию и пленить Долореса. А теперь Уолкер хотел бы подарить жизнь Хосе. Но Долорес предпочел смерть…
Таковы предпоследние кадры «Кеймады», предпоследние потому, что у фильма есть еще финал, возвращающий нас к началу киноленты, когда англичанин Уолкер прибыл на один из Антильских островов — Кеймаду, а расторопный молодой негр Хосе помог ему донести чемодан. Уолкер приметил решительность и смекалку Долореса и научил его… поднять восстание островитян против португальских колонизаторов.
Но не случайно, прежде чем начать изложение событий, авторы фильма подробно знакомят нас с историей острова, его экономикой, сообщают цифры, факты, в частности суммы гигантских прибылей, которые получали европейские сахарозаводчики, владевшие здесь тростниковыми плантациями. Эта, казалось бы, чуждая художественной картине информация сообщает особую конкретность и, хочется сказать, прицельность всему, что потом поведает нам экран.
После народной победы и изгнания португальцев Кеймадой завладела Великобритания в лице Объединенной королевской сахарной компании. Существо колонизаторского режима осталось прежним, но была сменена вывеска, разыграна политическая инсценировка. На острове был избран «президент», подручный Уолкера, трусливый и послушный метис Тедди. Но все дело «испортил» Долорес: он снова пошел в бой, теперь уже против англичан.
Комментарии закрыты.