Полицейские в рыцарских доспехах, но с далеко не рыцарскими повадками. В руках у них не мечи и не дубинки, а автоматы. Убит студент, участник демонстрации. И герой картины в пылу сражения тоже убивает полисмена, совершая акт возмездия. А затем скрывается, угоняя с аэродрома частный самолет. Радуясь своей свободе, летит он над шоссе, вьющимся среди гор, через долину смерти — Забриски Пойнт. Пять миллионов лет назад здесь была жизнь, а теперь— камни, песок, гигантские котлованы, напоминающие кратеры Луны.
Но вот на экране другие кадры: респектабельные господа в одной из клеточек гигантского бетонного параллелепипеда в Лос-Анджелесе оживленно обсуждают перспективы развития этого безлюдного и пустынного края. Нет, они не разрушают, подобно этим «безумным» студентам, протестующим против войны, они считают себя созидателями. Они хотят застроить и оживить пустыню, построить здесь отели с голубыми бассейнами, разбить сады… Дела, проекты, проценты, реклама, строительство…
Героиня фильма, секретарша и любовница одного из боссов, тоже спешит на своей машине по дороге через выжженную солнцем долину. И здесь, у каменного Забриски Пойнта, они встречаются: он — песчинка студенческой бури — и она — одна из сотен тысяч рядовых американок. Здесь, может быть, ощущая общность своих неустроенных судеб, вместе закуривают они марихуану— самый «безобидный» наркотик из распространенных ныне среди американской молодежи,— вместе бродят по пустыне, где пять миллионов лет назад было озеро или море, была жизнь.
Но здесь была жизнь и недавно — может быть, десять или двадцать лет назад. Заброшенная шахта, ветхий умирающий поселок, где живут жалкие бедные, забытые богом люди. А неподалеку другой поселок, вернее — стойбище хиппи. Они живут коммуной и пытаются обрабатывать землю. Но и сами понимают, что земля бесплодна и возвратиться к жизни не может.
Заканчивается фильм видениями, возникающими в сознании девушки, только что потерявшей парня, с которым она познакомилась. Он возвратился на аэродром, решив вернуть украденный самолет, но полисмен, спокойно прицелившись, всадил в его тело обойму из пистолета. И девушке мнится: страшный взрыв сотрясает землю, и стеклянный куб виллы босса рушится, погребая под своими обломками бизнесменов, приехавших на уик-энд. Но в возбужденном сознании девушки рушится не только эта шикарная вилла — рушатся и все городские небоскребы Америки, проваливаются в тартарары автомагистрали, огонь и дым застилают землю…
Не такую ли судьбу предрекает Антониони «великому обществу»? Ответа на этот вопрос картина не дает. Вероятнее всего, что и самому ее автору он пока что не ясен. Антониони еще далек от классового понимания процессов, происходящих в США, да и вообще в мире. Но важно уже то, что в «Забриски Пойнт» он попытался разобраться, что же представляет собой на деле американское общество «всеобщего благоденствия». А разобравшись, взял под сомнение все его «священные», основополагающие лозунги: «царство разума», «всеобщее процветание», «равенство возможностей», подобно тому как все эти лозунги берут сейчас под сомнение миллионы негодующих, протестующих американцев. Именно это и вызвало кипение страстей в буржуазной критике.
Начав свой путь как художник-декадент, которому реальная жизнь представлялась запутанной, неясной, а иногда и просто иррациональной, похожей на игру в теннис без мяча, Антониони теперь многое увидел, отказался от некоторых эстетских позиций, хотя, конечно, и не от всех. И в этой картине немало модернистских всплесков, неясных символов, двойственности в оценке жизненных явлений. Куда он пойдет дальше? Покажет время.
Комментарии закрыты.