Так. Теперь мы подошли к проблеме вплотную. Поговорим об отчаянии.
Одним воздухом сыт не будешь, верно? И любовью тоже. Многие пытались, да ничего у них не вышло. Одной любви, оказывается, мало. Значит, нужно что-то предпринимать. Но сплошь и рядом люди не способны над этим задуматься. Им бы оглядеться да пораскинуть мозгами: «Ну-ка, ну-ка, что я умею? Чтобы заработать на самое необходимое? Может, мне и не удастся уважить своих кредиторов, но я хотя бы смогу прокормиться, одеть себя и обеспечить себе крышу над головой». Сплошь и рядом люди ударяются в такую панику, что ничего уже не соображают. Ну а я поразмыслил, поразмыслил и принял решение. И вот с недавнего времени я торгую краденым. Это совсем не то, чем бы мне хотелось заниматься,— меня вынуждают обстоятельства. На пособие я не имею права. Выручка в магазине мизерная — на прожитье не хватает. Вернуться на прежнюю работу с места в карьер я тоже не могу. А работа по газетным объявлениям оплачивается так- низко, что жалко даже тратить на это время и силы.
Пока еще подыщешь место, которое обеспечит тебе сносное существование! Поневоле хватаешься за то, что приносит какой-то доход. И вот результат: теперь я сбываю краденое. Поклясться, что товары эти краденые, я не могу, ведь я не знаю, откуда они берутся. И все-таки у меня большое подозрение, что они краденые. Большое подозрение. (Смеется.) Я приобретаю эти товары по сниженным ценам и перепродаю вдвое дороже, а иногда накидываю еще немного. Сам я к товарам не притрагиваюсь. Я их в глаза не вижу. Человек звонит мне и говорит: «Есть то-то и то-то, в таком-то и таком-то количестве». Я спрашиваю, сколько он хочет. Он называет сумму, и мы немножко торгуемся, не без этого. Наконец договариваемся о цене, и я объясняю, куда это все нужно доставить. Потом я получаю деньги и отдаю ему его долю. Вот с этого и живу. Едва-едва свожу концы с концами. Не уплатил еще ни одного долга. Только и хватает, что на самое необходимое — жилье и еду.
Об этом мало кто знает, но почему-то в винные магазины сплошь и рядом заглядывают люди, которые занимаются всякими махинациями. Чего только мне в моем же магазине не предлагали, начиная от краденного конторского оборудования и кончая мясными продуктами. Назовите, что вам нужно, и не сегодня-завтра объявится человек, который сообщит, сколько у него товара и сколько он за него хочет. Не знаю уж почему, но эти люди осаждают каждый винный магазин. Долгое время я отвечал: «Ни за что не стану с этим связываться, у меня нюх на краденое». Тогда они предъявляют тебе товарные чеки: видите, мол, за это уплачено, комар носу не подточит. Так что, может, кое-что у них и не краденое. Только мне что-то в это не верится. Если в магазине товар стоит двести долларов, за четвертной вы его там не купите. Не купите, и все тут. Отваживал я этих людей, отваживал, а потом понял: жить на что-то нужно. И сказал себе: «А может, это и не так. Может, и не все у них ворованное».
На рожон я не лезу. На явно противозаконные сделки не иду. Вот марихуана, например. За неделю я мог бы продать пять тонн марихуаны. Предложения одно лучше другого. Я мог бы выручить вдвое, а то и втрое больше. Но я на это не иду. Отказываюсь наотрез. Другое дело — радиоприемники, стереоаппаратура, телевизоры, мясные продукты, бакалея, одежда, ткани… Прежде всего я присматриваюсь к человеку, который мне все это поставляет. Я хочу знать, кто он такой, что у него было в прошлом. Хочу узнать его поближе. И потом, мне важно, откуда он берет товар. Разумеется, он не всегда говорит правду. Говорит, это, мол, излишки со склада или, допустим, порченые вещи. Поскольку я связан со многими людьми на Среднем Западе, то могу удачно толкнуть этот товар. Я говорю ему, что достану грузовик, а он с товаром пусть ждет в таком-то и таком-то месте: кто-нибудь приедет на грузовике и заберет его. Большей частью за перевозки мне приходится платить самому. Я переправляю товар в Миссури, Арканзас, Айову, Небраску, даже в Чикаго. Людям, которые занимаются перепродажей уцененных товаров или чем-то вроде этого. Зарабатываю я на этом мало, потому что не заключаю крупных сделок. Самое важное для меня — поддерживать и расширять связи.
Решиться на такое было непросто. Особенно в первый раз. Я опасался: а ну как я куплю товар, погружу его, и нагрянут полицейские и скажут, что он краденый? Даже если я раздобуду товарные чеки, все равно они могут конфисковать товар и использовать его в качестве вещественного доказательства. А потом я подумал: «Была не была. Что мне еще остается?»
Комментарии закрыты.