Мы устроили лотерею, и все вырученные деньги пошли в наш общий фонд. Я взял с собой жену, чтобы она пообщалась с другими женами. И вроде бы она поняла, чем живут все эти люди. Словом, пикник удался во всех отношениях. Когда поздно вечером мы возвращались домой, она сказала, что виновата передо мной, что вела себя не лучшим образом. Сказала, что только сейчас во всем разобралась и что она целиком на моей стороне. Но арбитраж сильно затянулся, на работу я устроиться не мог, и все у нас опять пошло вкривь и вкось.
Мы с ней на эту тему почти не разговаривали. Я старался избегать лишних объяснений. Мы все прекрасно понимали, но ведь чем больше об этом говоришь, тем хуже. Мы старались бывать где-то вместе, но это стоит денег, а их у нас и без того не хватало. Раньше-то мы и в клубы ходили, и на танцы, водили детей в парки, на баскетбольные матчи. Немалую роль сыграло и то, что скэбам предоставили массу льгот в сфере медобслужи- вания, они, например, не тратились на очки, на зубного врача и так далее. Нам тоже не мешало подлечить зубы, но мы за это вынуждены были платить. И опять пошло- поехало: «У соседа новая машина, а мы должны ездить на старой, потому что тебя уволили». Сплошные упреки. Дошло до того, что она отказывалась спать со мной, пока я не устроюсь на другую работу. Круто повернула. «Найдешь,— говорит,— другую работу, буду с тобой спать». Наконец я нашел — правда, не работу, а приработок. «Ну,— думаю,— теперь все будет хорошо…» Ан нет, не вышло.
Но тяжелее всего было, когда она попросила меня уйти из дому — из-за того, что я остался без работы. Впервые за все это время я по-настоящему расстроился. До этого я как-то держался. Но когда собственная жена говорит, что ты ей больше не нужен, а вы прожили вместе двенадцать лет, и тебе с ней было хорошо, и вдруг всему этому приходит конец — тут не на шутку расстроишься. Я до сих пор не могу прийти в себя. А что поделаешь? Наверное, рано или поздно мне кто-нибудь встретится, и я начну новую жизнь. Но меня это просто убило. Она сказала, у нее так расшатались нервы, что лучше оставить ее на время в покое. Она сказала: «Давай поживем врозь, может, все и обойдется». Ладно, думаю. Переехал к родителям. Недели через две звоню — справиться, как ей, полегчало? Она говорит: «Да, мне уже получше. Потерпи еще немножко». А ровно через месяц она поменяла дверные замки, пошла в суд и заявила, что я не плачу алименты. А я платил. Могу доказать. Просто она хотела от меня избавиться. Вот так закончилась наша совместная жизнь.
Сейчас я живу на пособие и подрабатываю — ночным подметальщиком. Я по-прежнему ищу работу, но пока безуспешно. Видно, «элтоновских» никто не хочет брать. Иногда мне кажется, что я никогда уже никуда не устроюсь. Вот, например, прихожу я в одну компанию… Когда я пришел туда заполнить заявление, их сотрудник сказал мне, что они набирают людей. Я спрашиваю: «Хорошо, а кто вам конкретно нужен?» Он отвечает: «Нужны люди на приемку и отправку грузов». Отлично, думаю, я этим занимался у «Элтона». Заполняю заявление, а через неделю получаю письмо, в котором говорится, что их не устраивает моя квалификация. А ведь я работал на точно такой же работе. Я ужасно расстроился. Ведь я уже считал, что это место за мной. По-моему, нас занесли в черный список. Я думаю, «Элтон» потребовал от всех местных компаний, чтобы нас не нанимали. Правда, кое- кому из «элтоновских» удалось найти работу, но за пределами штата. Сам я пытался устроиться по меньшей мере в двенадцати местах. Сейчас собираюсь подать заявление в торговый центр, который сооружают в Вудбери. Я услышал объявление по радио, когда сюда ехал. Вдруг из этого что-то выйдет. А если не выйдет, придется мне, наверное, покинуть этот штат.
Рано или поздно мне перестанут выплачивать пособие, и тогда нужно будет быстро устраиваться на постоянную работу. Может, к тому времени арбитраж закончится и я вернусь на завод. Если нет, придется перебираться в другие края. Пусть я в разводе, но я обязан и алименты платить, и по закладной, поэтому кровь из носу, а работу мне найти надо. Я не раз думал уехать отсюда — и уехал бы, если б знал, что найду работу с более или менее сносным окладом. Единственная причина, по которой я не трогаюсь с места,— это арбитраж: мне кажется, у меня все шансы выиграть. Мне бы очень хотелось вернуться к «Элтону». Хоть я от них натерпелся, работа моя мне нравилась. Если я вернусь, то вернусь победителем. Как будто бы я выиграл сражение, выстоял до конца. Когда другие увидят, что я выстоял до конца, несмотря на развод и все остальное, и вернулся на завод победителем, может, кое-кто и призадумается. Я считаю, без профсоюза им не обойтись. Профсоюз нужен позарез.
Комментарии закрыты.