Практически невозможно. С месяц назад я разговаривал по телефону с другом, он живет на Юге. Он спросил, как мои дела. Я ответил ему: «Никак». Я сказал: «Роджер, это из-за возраста. Я не могу устроиться на работу». Он посоветовал: «Подай жалобу. Ты же можешь подать жалобу на любую из этих компаний». Я ответил, что, по-моему, это бесполезно. Тогда он и говорит: «Постой, Джим, в Вашингтоне у меня есть приятель. Важная шишка. Я свяжусь с ним сию же минуту. Жди от него звонка в течение часа». Я, признаться, не ожидал, что этот человек мне позвонит. Но представьте себе, через двадцать минут — звонок. Он отрекомендовался и говорит: «Насколько я понял Роджера, у вас затруднения. По-вашему, вас не берут на работу из-за возраста?» «Да»,— отвечаю. Тогда он спрашивает: «А нет ли у вас каких-нибудь физических недостатков?» «Нет,— говорю,— никаких, разве что мне пятьдесят пять лет». (Смеется.) Я сказал ему, что надумал подать жалобу. На что он сказал: «Джим, мне не хотелось бы вас огорчать, но ради вас и пальцем не пошевельнут. Вот если бы на вашем месте был черный или женщина… Так что забудьте об этом. Единственный выход — нанять адвоката». Я ответил, что это мне не по карману. А он и говорит: «К сожалению, в таком положении большинство уволенных».
Все это очень травмирует. Не только потому, что тебя не берут. Это можно пережить. Я, во всяком случае, пережил. Я пришел к выводу, что пытаться устроиться в электронной промышленности просто бессмысленно. У меня сейчас другие проблемы, финансовые, они беспокоят меня куда больше, чем то, приглянулся я там кому-то или нет. (Смеется.) Мне необходимо устроиться на работу, иначе я пропал. Вы не представляете себе, что значит засесть дома для такого энергичного человека, как я. Кроме как подсчитывать оставшиеся деньги и лезть на стенку, заняться нечем. И это меня страшно угнетает. Ума не приложу, как убить время. Даже если достаточно пищи для размышлений, наступает момент, когда ты ее уже всю переварил. (Смеется.)
Но что самое ужасное, я в полной растерянности. Дожил до седых волос, а не в состоянии содержать жену. Это для меня удар в поддых — видеть, как она собирается каждое утро на работу. Я подвожу ее на машине, прощаюсь и еду домой. А что меня тут ждет? Пустота. Или сижу дома, или отправляюсь на рыбалку… Что я могу поделать? Ничего, жить и мучиться. Мне кажется, любой на моем месте чувствовал бы то же самое. Все знают: ты не работешь. Все знают, что жена твоя работает. Людям ясно как дважды два: раз ты ее не содержишь, значит, тебя содержит она.
У меня есть приятель, врач. Года полтора назад я к нему обратился. Ничего серьезного, так, нервы. Он мне сказал: «Джим, но ты же столько лет содержал Джинни, ничего страшного, если какое-то время поработает она». И прибавил: «Я уверен, если бы ты ее спросил, она бы это подтвердила». «Ничего страшного»… Но мне-то от этого не легче. Я считаю, если мужчина не в состоянии содержать жену, это не мужчина. «Какое-то время»! Ему легко говорить. А если из-за этого я чувствую себя неполноценным? Кто виноват, что так случилось, сам я или кто другой, роли не играет. Факт остается фактом: меня кормит жена. Тут уж не до рассуждений, чья вина.
Джинни у меня молодец. Но я уверен, что и она об этом думает, потому что ей хотелось бы уйти с работы и передохнуть. Мы оба об этом думаем. Только я с ней своими переживаниями не делюсь, все равно это не поможет. И вообще на эту тему я ни с кем не могу разговаривать. Только это не выходит у меня из головы. Всякий раз, когда я говорю Джинни, что проклюнулась какая-то возможность,— господи, да она на седьмом небе! Дошло до того, что в последний раз я даже не сказал ей, что был на собеседовании. Не хотел расстраивать. Я прекрасно понял, это было чисто формальное собеседование, потому ничего ей и не сказал. Она бы только расстроилась: она, хоть убей, не может понять, почему это ни одна компания не берет на работу Джима Диксона.
Вот еще из-за чего последние полгода я готов был ухватиться обеими руками за любую работу. Я имею в виду грязную работу, скажем на автозаправочной станции. А что? Прежде всего, я был бы занят — вот счастье-то! Плюс деньги. Когда меня уволили, у нас были кое-какие сбережения и ценные бумаги. Но — уже на исходе. Джинни не так много зарабатывает, чтобы прокормить нас двоих. Вы знаете, сколько в наших краях надо платить за дом? А сколько стоят продукты? Когда уплатишь за дом, электричество, газ, телефон, ну и счета из химчистки,— остается не так уж и много. А если бы и оставалось достаточно? Конечно, это облегчило бы нашу жизнь. Но никак не изменило бы моего отношения к тому факту, что меня кормит жена.
Комментарии закрыты.