Несколько позже появился фильм Элио Петри и Уго Пирро «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений». Маститый Лукино Висконти поставил фильм «Гибель богов», рассказывающий о периоде прихода гитлеровцев к власти. Молодой, но уже достаточно известный режиссер Б. Бертолуччи поставил фильм «Конформист», хронологические рамки которого охватывают период с начала 30-х годов и до краха итальянского фашизма.
Можно назвать и иные имена и иные названия.
Почему сейчас многих и столь разных художников привлекла эта тема? Объяснение этому найти нетрудно. Ныне, как и тридцать и сорок лет назад, фашисты, правда, одетые не в форму штурмовиков, а в цивильную благопристойную одежду, стремятся не только уловить умы и сердца, но и активно действуют в самых различных районах мира, пытаясь подавить волю народов. Взрыв забастовок и волнения студентов в 1968 году в Европе, а в последующие годы — в США и в тоже время явное усиление реакции и брожение в мелкобуржуазной среде, боящейся какого-либо «сотрясения основ»,— все это оказало влияние на творчество многих видных режиссеров и киносценаристов.
С одной стороны, они, подобно Годару, попытались дать свое (не имеющее никакого отношения к марксизму) толкование молодежных проблем, стремясь запечатлеть на экране в форме образов, а иногда знаков и символов ходовые идеи, почерпнутые из книг Маркузе и иных философов, которые на словах открещиваются от буржуазности, но являются по сути своей продуктами того кризисного состояния, в котором ныне находится капиталистический мир.
С другой стороны (и здесь есть определенная связь с событиями 1968 года), появились фильмы о фашизме и неофашизме. И сам факт появления такого рода произведений нельзя не связать с общей политизацией и поляризацией всего «левого» искусства на Западе.
Но в кинокартинах этого ряда надлежит серьезно разобраться, ибо в них отразилась не только озабоченность большой части творческой интеллигенции нынешним состоянием мира, не только стремление разобраться в причинах рождения фашизма и в некоторых проблемах истории и современного развития своих народов. Есть в этих фильмах и другие особенности, связанные и с теми процессами, которые происходят в киноискусстве, и с кинематографическим выражением и отражением различного рода философских течений.
Нельзя не увидеть в этих картинах, в которых немало впечатляющих сцен, воспроизводящих (часто в жесткой и натуралистической форме) факты подавления фашистским режимом личности, сцены фашистского разбоя и т. п.,— нельзя не увидеть в них вместе с тем преднамеренного отхода художников не только от классовых позиций в оценке фашизма, но и от какой-либо констатации связи фашизма с кризисом буржуазного общества. Германский нацизм и итальянский фашизм, по мысли этих режиссеров, скорее явление биологическое, чем социальное.
Совсем не редко зверства и произвол фашистских главарей или же подчинение рядового человека государственной машине подаются в плане исследования подсознательных комплексов, обуревающих индивидуумов, попавших в ту или иную ситуацию. Отсюда нередко поводом к действиям и поступкам (убийство, предательство, шантаж) служат психические травмы, гомосексуализм, шизофрения, мазохизм.
Налицо явная подмена понятий и предметов. Налицо последовательный уход от попыток заклеймить фашизм в прошлом и настоящем как продукт разложения капиталистического строя.
Даже простое сравнение некоторых из этих новых фильмов о фашизме с кинокартинами, созданными в период неореализма и в конце 50-х годов, наглядно свидетельствует об изменениях в трактовке образов и примет времени.
Вспомним «Рим—открытый город» и «Генерала Делла Ровере» Росселлини или даже сравнительно недавно поставленную кинокартину «Они шли за солдатами» Уго Пирро и Валерио Дзурлини, и мы увидим, как четко и ясно оценивали их авторы фашизм и его политические и моральные последствия. Молодой человек, втянутый в сферу фашистской диктатуры, постепенно — под влиянием реальности, анализа жизненных фактов, судьбы простых, обездоленных людей — прозревает и освобождается от пелены, застилавшей ему глаза. Обращение к простым людям, любовь поднимают и возвышают его, возвращают ему утраченные моральные ценности. Фашизм представал в этих картинах как социальное явление.
Комментарии закрыты.